Экс-басист «Короля и Шута» Сергей Захаров: «Как бы кощунственно это ни звучало, но Миха мертвый стоит дороже, чем живой»

На днях в Воронеже прошел благотворительный концерт в поддержку установки памятника покойному лидеру группы «Король и Шут» Михаилу Горшеневу. Специальным гостем вечера стал бывший бас-гитарист «КиШа» Сергей Захаров, играющий теперь в питерской команде«Peter Pan The Band». С Горшком Захар бок о бок проработал 7 лет. Выступление в составе «КиШа» на фестивале «Нашествие-2013», как и для трагически ушедшего из жизни Михаила, стало для него последним. Всего через несколько дней после известия о смерти Горшка участники группы объявили, что Захаров уволен.

С момента гибели Михаила Горшенева прошло полгода. Но многие вопросы о взаимоотношениях бывших участников группы до сих пор остаются открытыми. Поклонники «Короля и Шута» поделились на два лагеря: тех, кто поддерживает нынешний состав группы, выступающий под маркой «Северный флот», и тех, кто его категорически не приемлет.Сергей Захаров рассказал РИА «Воронеж» свою правду.

– Увольнение из «КиШа» не стало для меня неожиданностью, – признался Сергей. – Этот конфликт зрел давно, и смерть Михи просто привела к его логическому завершению. О том, что Ренегат и все остальные выживают меня из коллектива, Горшок прекрасно знал, но увольнять меня он не собирался. Напротив, он хотел поменять весь состав группы и даже просил меня подыскать новых музыкантов.Ему самому надоели все эти передряги.

– За что же все так на вас взъелись?

– Наверное, за мою позицию. Как и Миша, я всегда имел в группе свою точку зрения, ни под кого не прогибался, и многих это бесило. Поэтому коллективу я был неудобен. Искали всяческий повод, чтобы со мной расстаться. В последнее время дошло до абсурда: приезжаем на гастроли, выясняется, что моя гитара осталась в предыдущем городе. Типа, ее забыли погрузить. Помню, в Смоленске Миха не выдержал и устроил по этому поводу разборку. После этого басуха пропадать перестала, но меня стали обвинять в профнепригодности. Согласен, на «Нашествии» я сам дал маху: вышел на сцену пьяным. Но у нас регулярно кто-то напивался и играл в непотребном состоянии, но никого за это еще не уволили. После фестиваля я узнал, что Ренек подыскивает нового басиста. Но Миха меня заверил, что я по-прежнему в коллективе, и буду играть 20 июля на концерте в «Зеленом театре» (это выступление было отменено из-за смерти Михаила Горшенева, скончавшегося в ночь с 18 на 19 июля, - прим. авт.).

– Причиной смерти Михаила эксперты назвали токсическую кардиомиопатию с развитием острой сердечной недостаточности на фоне употребления алкоголя и наркотиков. Он сам-то осознавал, насколько тяжело болен?

– Последние года два Михе было очень тяжело: он не находил понимания в коллективе, были проблемы в семье. В итоге он оказался один на один со своими бедами, развилась депрессия. Я знаю, как он хотел встретиться с Князем, но ему не давали этого сделать.

О диагнозе я узнал одним из первых. Просто так сложилось, что в группе за Михиным здоровьем следили двое: я и наш директор Слава Батогов. Сам Миша относился к своему здоровью, как и большинство людей в нашей стране, пренебрежительно: посплю, отдохну - всё пройдет. У меня много знакомых врачей-кардиологов, среди них – Борис Шотович Гюльмисарян, главврач института Бехтерева, он наблюдал Мишу более пяти лет. В начале 2013 года Борис Шотович позвонил мне и сказал, что у Миши серьезный диагноз – кардиомиопатия, люди умирают даже от перепада давления, нужно срочно ложиться в больницу. Я связался с Мишиными мамой, женой, братом, объяснил всю серьезность ситуации. Просил их убедить Миху взять отпуск на три месяца. Но Миша и слышать ничего не хотел про отмену концертов и спектаклей. Когда у него уже стали сильно отекать ноги, я буквально умолял его лечь в больницу. Он отказывался, говорил, что боится больниц, врачей. Я готов был даже лечь вместе с ним, быть все время в соседней палате, чтобы поддержать его.

За несколько недель до его смерти я был у него дома, специально приезжал проверить, какие лекарства принимает и следует ли рекомендациям врача. По моей просьбе Борис Шотович звонил Мише два-три раза в неделю и напоминал, какие таблетки надо выпить... Так вот в тот последний раз меня прям взбесило, что Миха не сделал повторное УЗИ и эхограмму сердца, о которых я ему столько раз говорил! На мое замечание, помню, он только отмахнулся: «Серег, да ты уже достал со своим здоровьем!». А за три дня до его гибели мы с женой как раз собирались к ним в гости: Оля с Мишей на шашлычки нас позвали. Но мы так и не доехали, планы поменялись…

– В декабре участники «Короля и Шута» с Ренегатом во главе дали большой прощальный тур памяти Михаила, выступили, в том числе, и в Воронеже. А почему вы отказались участвовать в этих концертах?

– Мне эта затея не понравилась с самого начала. Если ребята собрались проводить тур в память покойного лидера группы, нужно было собрать на концерты всю группу. И главными действующими лицами в этом туре должны были стать основатели «Короля и Шута»: Князь и Балу – только таким составом можно было прощаться. Андрей, насколько мне известно, дал согласие только на четыре выступления из 47 запланированных. То есть остальные 43 концерта без Князя вообще теряли всякий смысл. Но Ренегата это не остановило. А знаете, почему? Потому что нужно было заработать как можно больше денег. И успеть это сделать до конца 2013 года, так как с января 2014 года в права на авторское наследие «Короля и Шута» вступает Князь. А он мог запретить им выступать под маркой «КиШа». И запретил бы, я в этом уверен. Они это прекрасно понимали.

С точки зрения бизнеса, прощальный тур «Короля и Шута» – это, конечно, уникальная история. Но чисто по-человечески, кощунство. Когда Михи не стало, Ренегат первым делом забеспокоился о себе: умер лидер, на что ему теперь жить? Миша еще в морге лежал, а Ренегат уже названивал Князю и предлагал ему вернуться в группу. Князь был в шоке… Я лично звонил Ренегату, сказал: Саш, я тебя как музыканта уважаю. Но как человека презираю". Он послал меня на ***.

– Уже известно, сколько денег было заработано на прощальном туре?

– Я лично не считал, но, по словам организаторов, после смерти Михи гонорар группы сразу вырос. С Горшком «Король и Шут» за концерт получал 300 тысяч рублей, без Горшка – 420-450 тысяч. По самым скромным подсчетам, за свой прощальный тур ребята «срубили» более 40 миллионов рублей. Как бы кощунственно это ни звучало, но Горшок мертвый стоит дороже, чем живой. Мне, конечно, очень хочется верить, что какую-то часть денег от тура ребята переведут маме Миши. 

– Сергей, как вы относитесь к тому, что в Воронеже собираются установить памятник Михаилу?

– Видел фотографию макета, мне очень понравилось. Я считаю, что памятники таким неординарным личностям от рок-музыки, как Цой, Горшок, нужны. Если не помнить ушедших музыкантов, не будет культуры. Надеюсь, открытие монумента Михе послужит толчком и к появлению памятника Хою в Воронеже, его ведь до сих пор нет, так?

И, конечно, я сразу согласился поучаствовать в этом благотворительном концерте. Только сказал, что мы не будем играть песни «КиШа». Для меня «Король и Шут» умер вместе с Михой. В этом я солидарен с Князем: со смертью Миши все остановилось. Все, что происходит теперь, это уже совершенно другая история, не имеющая к группе никакого отношения.

– Как считаете, есть ли будущее у «Северного флота» (под этим названием с января нынешнего года выступают бывшие участники «КиШа»: Александр Леонтьев, Яков Цвиркунов, Александр Куликов, Павел Сажинов, Александр Щиголев, - прим. авт.)?

– В принципе, я желал бы им будущего. Но, судя по всем прогнозам, «Северный флот» ждет клубная жизнь – не более того. Я так понимаю, что ребята возлагают надежду на своих фанатов, но тут небольшая поправочка: это все-таки поклонники Миши, а не группы «Северный флот». И поклонники, я уверен, будут потихонечку отсеиваться. Просто не все люди еще до конца осознали, что произошло…

– Вам Миша снится?

– Постоянно снится. Недавно приснился в образе подростка, с какой-то маленькой девочкой, он снимал украшения с новогодней елки. Добрый такой, улыбчивый, светлый…