Эдуард Бояков рассказал молодым режиссерам, зачем в документальном кино история, мат и Станиславский

В четверг, 10 апреля ректор воронежской академии искусств, режиссер Эдуард Бояков провел в книжном клубе «Петровский» мастер-класс «Может ли документальное кино быть художественным, и может ли оно иметь сценарий»? Семинар был организован в рамках фестиваля короткометражного кино и анимации «Новый горизонт», который проходит в Воронеже на этой неделе. Всего в обучающей программе фестиваля было запланировано шесть мастер-классов от профессиональных кинорежиссеров, звуковиков и продюсеров.

По словам Эдуарда Боякова, границы между художественным и документальным кино стремительно размываются.

– Вообще, с того момента, когда документальный фильм победил в Каннах, взял главный приз, как это было с «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура, можно говорить о новой эпохе в документальном кино. Сегодня выигрывают те, кто владеет разными языками. Появляется документальный мейнстрим, например, фильм «Легенда 17» – это хорошее добротное коммерческое кино, но оно про реального хоккеиста. Картина «Сталинград», как бы вы к ней ни относились, работает с историческими материалами и фактами. Сегодня успехи новых фильмов связаны с историческим прошлым.

При этом, как рассказал Эдуард Бояков, чтобы сделать хороший документальный фильм, недостаточно просто последовательно смонтировать материал. Чтобы документальный фильм зацепил зрителя, он должен быть сделан как художественный.

– А для этого нужно драматургическое мышление, – пояснил лектор. – И это отличает режиссеров игрового и неигрового кино. Игровой режиссер может довериться сценарию, а документалист должен придумать его – там должен быть герой, событие и все, что писал Станиславский про драматургию. Люди не приходят смотреть документ, они приходят смотреть историю. И когда документалист учитывает эту банальность, тогда у него есть шанс на успех. Документалист не может знать заранее, что произойдет во время съемки, но закончив съемки, он должен отнестись к отснятому материалу как к материалу пьесы. Не обмануть зрителя, не придумать факт, но понять, какой архетип за вашим героем, какую историю вы рассказываете. Нельзя просто сделать документальный фильм, монтируя последовательно. Нужно сформулировать эту пьесу Эдуард Бояков

В качестве иллюстрации к своим тезисам Эдуард Бояков показал несколько документальных фильма режиссеров Павла Костомарова и Александра Расторгуева и на их примерах объяснил, как режиссер и оператор взаимодействуют со своими героями, с окружающий действительностью, как строят сюжет из отснятого документального материала.

– У документалистов есть вас невероятная возможность – они могут брать то, что есть в реальности, не выдумывать из головы, никаких Гарри Поттеров, – рассказал Бояков. – Если есть видение драматургической структуры, можно даже не со своим материалом работать. Но монтировать его все равно надо по законам драматургии.

В зрительном зале фильмы сразу же вызвали бурные споры – во всех в них герои не просто используют обсценную лексику, некоторые буквально разговаривают матом, выстраивая невероятные лингвистические пассажи. О том, нужно ли вообще работать с таким материалом, не должен ли режиссер искать более достойных героев и нужно ли показывать жизнь как она есть, участники встречи проспорили больше часа.

– Конечно, всегда возникает вопрос, что можно и что нет, где грани. Моя позиция очень простая: все, что запрещено уголовным кодексом, должно быть запрещено и в кино, никаких других ограничений не должно быть. Эти люди, которые говорят на этом языке - это наши современники, они говорят на таком языке. Я считаю в жизни нельзя ругаться, а если герои говорят на таком языке, их жизнь вот такая. Когда человек не хочет видеть жизнь такой, как она есть, он начинает врать и показывать какие-то примеры. И тогда у нас возникают те скульптуры и картины, которые мы видим вокруг, тогда возникают сериалы на НТВ, которые не имеют никакого отношения к реальности.

При этом, по словам Эдуарда Боякова, очень многие молодые режиссеры изначально подменяют понятия, считая, что обсценная лексика в фильме добавит ему баллов.

– Я прочитал огромное количество пьес, которые содержат ненормативную лексику, и больше 90% из них – это фуфло. Люди обслуживают свои интересы, свое эго. Бездарный фильм с матом не станет лучше. Талант не в этом. Но нас так пугает эта лексика, что мы пугаемся, мы закрываемся и в этом зажатом состоянии мы не можем оценить – талантливая это работа или нет. «Современный театр - это где матерятся на сцене», – вот как рассуждают мещане. Но мой совет – подумайте почему вас это раздражает. Возможно, вы очень чистый человек и вам действительно неприятно слышать мат, но представьте себе далай-ламу или оптинского страца, будут ли они осуждать этих людей, которые вот так выражаются? Скорее всего, они скажут, что Господь велик и созданный им мир разнообразен. Попробуйте и вы отнестись к этому терпимее. Искусство – это ведь про свободу, а не про ограничения.

В завершение мастер-класса Эдуард Бояков призвал его участников пробовать и экспериментировать с документальным материалом.

– Время изменилось. Когда-то наши родители радовались пленочке в 36 кадров, а для кинематографиста получить пленку - это было все. Сейчас в вашем распоряжении все что угодно, в тысячу раз больше материала, а фильмов нет. Хуциев, Тарковский, Герман – кто сейчас снимает так, как они? Я утверждаю, что знаю ответ на вопрос, почему хороших фильмов не стало больше. Во-первых, мы очень закрыты, закомплексованы, мы все время спорим, что еще запретить. Во-вторых, эти новые возможности пока недоосмыслены, мы в самом начале этой дигитальной эры, когда информация перестала цениться. И в этой эпохе выиграет тот, кто сможет рассказывать истории, снимать кино понимая законы драматургии.