Доцент воронежского университета сделала арт-объекты из своей диссертации

В воронежской галерее «Х.Л.А.М.» в пятницу, 1 августа, открылась минималистская экспозиция «Черная работа». В своей дебютной выставке филолог, доцент ВГУ Татьяна Данилевская переосмыслила ценность научного труда.

– Меня интересует тема труда, в первую очередь, интеллектуального, а эта выставка посвящена более узкой теме – скрытой части интеллектуального труда, я думаю, это то, что интересно не только ученым, преподавателям, но и всем гуманитариям. Татьяна Данилевская, художник

В англоязычной терминологии Татьяна – «emerging artist», не просто молодой художник, но развивающийся, возникающий художник, который начал работать только что. А «Черная работа» – это, по сути, итог годового обучения в мастерских Воронежского центра современного искусства, где Татьяна занималась под руководством одного из самых ярких художников «воронежской волны» Арсения Жиляева.

Мини-выставка состоит всего из шести инсталляций, или скульптур, как называет их автор. В первом, «монохромном», зале – пять десятков черных подставок для бумаг, сгруппированных в инсталляции. Офисные папки и скоросшиватели выстраиваются в ряды, лестницы и пирамиды. Любой, кто когда-либо занимался научным трудом или хотя бы просто офисной работой, знает, что за каждой такой подставкой – бесконечное количество минут, часов и дней, потраченных на заполнение бумаг: страница за страницей, папка за папкой. Полные они или пустые, стоило это время чего-то или было потрачено зря – ответ для каждого свой.

– Основную роль здесь играют не столько объекты, сколько пространство вокруг них, – поясняет Татьяна. – Все они называются «Черная работа», но у каждого есть свое название: башня, которая отсылает к объектам Дэна Флавина, лестница, которую мы назвали карьерной: от двери кажется, что она восходящей, а если смотреть из зала, становится понятно, что она нисходящая.

Во втором зале уже появляется цвет. Цветная полоска из офисных папок перекликается с основным экспонатом зала: панно «Рабочие материалы».

– Панно состоит из карточек с примерами. На самом деле это три года моей жизни, работа над диссертацией по филологии «Соединительно-противительные отношения в системе русского сложного предложения». Сейчас так никто уже не работает, есть специальные программы, которые помогают любому исследователю быстро собрать примеры по заданным параметрам. А раньше ученый должен был сидеть и выискивать примеры, читая литературу за последние 50 лет. Эти карточки у меня остались и выросли в такое панно. Татьяна Данилевская, художник

Похожие на оригами бумажный шары со словами и фразами на разных гранях – тоже своего рода скомканные результаты большой научной работы.

– Эта работа называется Marginalia. Вообще marginalia – это совокупность комментариев в средневековых книгах, но в моем случае это работа о взаимодействии человека и компьютера, ручного и машинного труда. В качестве преподавателя русского как иностранного я занималась проектом «Русский язык в песнях», и этот проект заключался в том, чтобы обработать песни так, чтобы их могли изучать иностранные студенты. Была задача максимально облегчить труд преподавателя, и наш программист сделал такую программу, куда мы должны были по колонкам вносить информацию. Но как всегда этого оказалось мало, человеческое победило, и когда мы начали общаться между собой, передавая друг другу эти бумаги с комментариями на полях, комментарии тоже пришлось вносить в таблицу, это получился такой компромисс между ручным и машинным трудом.

– Это отстраненный взгляд на мою профессию. Я думаю, что современное искусство и междисциплинарные исследования в принципе на это и нацелены – посмотреть на свою работу со стороны, сделать какой-то шаг в сторону совмещения науки и искусства. Я за такой союз. Татьяна Данилевская, художник

– Я уверен, что это работа, которая совершенно спокойно может висеть в американской или европейской галерее. Это тема, которая важна и которая интересует всех, это убедительная визуальная форма, которая легко считывается, здесь никаких вопросов нет. С минималистской чистой формой у нас в Воронеже никто не работает – больше с экспрессионизмом. А здесь такой чистый американский минимализм, как в 1960-70-х. Есть еще новый тренд, который возник в нулевые, political minimal – это минималистская форма, но она считывается не как чистый объем, а как что-то еще, за ней есть дополнительные смыслы. То есть не просто черный квадрат, а фотография бомбардировщика, который фотографирует небо. Это достижение нулевых, с которым у нас мало кто работает, но это очень эффектная, понятная форма языка. Я очень доволен. Арсений Жиляев, куратор выставки