Человек, определяющий книжную культуру Москвы, поделился впечатлениями от Воронежа

Вечером в пятницу в книжном клубе «Петровский» выступил издатель и публицист, сооснователь одного из самых интересных книжных магазинов Москвы «Фаланстер», программный директор Международного московского открытого книжного фестиваля и член экспертного совета Международной ярмарки интеллектуальной литературы «Non/fiction» Борис Куприянов. Журналисты называют Куприянова человеком, который в значительной степени определяет то, что происходит с книжной культурой в Москве. Поскольку Куприянов входит в группу авторов исследования «Воронежский пульс. Культурная среда и культурная политика Воронежской области», он уже успел ознакомиться с культурной жизнью региона.

На встрече гость из столицы озвучил свои первые впечатления от культурной среды Воронежа, которые впоследствии смогут войти в исследование, а воронежцы, в свою очередь, смогли прокомментировать наблюдения Куприянова.

Впрочем, свое выступление гость начал с уверений, что он не эксперт, и именно это делает его исследование интересным:

– Я согласился на участие в этом исследовании только потому, что я не профессионал в этом деле, я не претендую на статус эксперта – я совершенно случайный человек, такой инопланетянин, который смотрит на город со стороны и отмечает: «Это мне нравится, а это не нравится».

В первую очередь «инопланетянин» отметил ментальную границу между Севером и Югом, которая бросилась ему в глаза в Воронеже.

– Топографически, урбанистически, архитектурно это совершенно южный город. Вот прямо сейчас мы с вами сидим в зале, в который мы зашли с первого этажа, а те окна на противоположной стене – уже на высоте третьего. Такое вполне может быть в Киеве, в Одессе, но в средней полосе России таких вещей нет. Но это телесно. При этом ментально Воронеж – абсолютно российский город, северный, я бы не различил людей из Воронежа, Вологды и Новосибирска, к примеру. Здесь нет этого южного темперамента, сложных отношений… И это странный диссонанс, но приятный: в Воронеже есть то, что нам нравится в южных городах, и нет того, что нам в них не нравится. Борис Куприянов.

А вот выходить из дома, чтобы провести время в городе – в парках, на бульварах, в кафе – по наблюдениям гостя, в Воронеже не любят.

– В северных городах принято какое-то использование общественных пространств, – отмечает Борис Куприянов. – Кафе, например, открытые террасы, где люди бы собирались и проводили время – в Воронеже я таких мест не нашел. Есть какие-то ресторанчики, но людей в них мало. Я ни одного пенсионера в кафе не увидел – а в Питере, например, это обычная история, когда бабушки с внуками приходят в кафе попить чаю, съесть пирожок или мороженое. Необязательно это должно быть что-то дорогое, но ведь здесь даже рюмочных нет! Конечно, может это и хорошо, и нам они не нравятся с культурной точки зрения, но с точки зрения ментальной – это тоже такая зона социализации. 

Вы можете меня поправить, но в Воронеже я не увидел променадов, бульваров, где люди просто ходили бы гулять – только небольшая пешеходная зона за памятником Никитину- там, где у вас букинисты стоят. На проспекте Революции я видел сцену, на ней шел какой-то концерт – и за всем этим наблюдало человек двадцать зрителей. В том же Питере, к примеру, такое невозможно – там играют уличные барабанщики, и вокруг них собирается толпа.

Еще одна вещь, которая поразила московского гостя – это «культ краеведения», который, по мнению Бориса Куприянова, существует в нашем городе.

– Я не знаю ни одного города, где был бы такой культ краеведения, как в Воронеже. Он замечателен тем, что очень локально и емко связан со многими культурными и книжными событиями – Кольцов, Никитин, Мандельштам, Платонов, Бунин, Веневитинов, Маршак… Такого количества мемориальных досок я еще нигде не видел. Но неприятно, что эта культурная карта – она какая-то сакральная и связана,  большей частью, с самоидентификацией местной интеллигенции. Есть, например, город Старая Русса – и все в ней знают, что это город, связанный с Достоевским, что здесь происходило действие «Братьев Карамазовых», и кого ни спроси на улице, они покажут какие-то здания или улицы, описанные в романе, хотя вряд ли его читали , но тем не менее это такая общая история. Мне кажется, в Воронеже в этом плане есть большой потенциал.