Человек, который не хотел брать кредит

«Все-таки промо (продвижение банка – авт.), да еще и условия использования банковских карт везде напечатают», - гласил, например, один. Эта версия, конечно, не лишена оснований. Уж слишком все хорошо сложилось для банка, который стал жертвой собственной же политики массового предложения кредитных карт. Новость о предприимчивом воронежце, который сумел поймать банк на тот же крючок мелкого шрифта, на который ловятся тысячи заемщиков, стала хитом Интернета почти мгновенно. Ее перепечатали влиятельные деловые издания не только в России, и максимальное внимание к спору Агаркова и Тинькова было обеспечено. Так что известие о прекращении конфликта, поданное так, словно банк сам заинтересован в лояльности дотошного клиента, да еще и рассказывающее об эксклюзивных предложениях «ТКС», - настоящая находка для пиарщиков банка. Ведь заинтересованная и очень большая (сотни тысяч человек) аудитория была превосходно подготовлена к восприятию этой информации.

С другой стороны, - и это тоже отмечают комментаторы, основатель бренда «Тинькофф» предприниматель Олег Тиньков до урегулирования конфликта с Дмитрием Агарковым повел себя грубо и некорректно, что вряд ли положительно отразится на добром имени его организации. Восприняв «шутку» Дмитрия Агаркова слишком серьезно, банк выставил себя в весьма неприглядном свете. Фактически история о 24 миллионах показала, насколько уязвимыми оказались «Кредитные системы» перед нарушением стандартной процедуры выдачи карт. Ведь человеческий фактор сыграл против финансовой организации не только извне, но и изнутри: злополучный договор с Агарковым завизировал кто-то из сотрудников «ТКС». И клерков, которым предстоит впредь обрабатывать такие документы, откровенно жаль: ящик Пандоры не закрывается, и риск повторения этой истории будет висеть над любой кредитной организацией, использующей массовые рассылки для продвижения своих услуг.

Впрочем, и та, и другая версия могут послужить уроком разве что сотрудникам служб, отвечающих за формирование и поддержание имиджа. Ведь сама история Дмитрия Агаркова – совсем не о том, как правильно рекламировать банковские продукты. И даже не о том, как герой-одиночка справился с мощной корпорацией (сюжет, заслуживающий, между прочим, голливудской экранизации, вот только в сценарий придется все-таки дописать пронзительную сцену противостояния рядового гражданина и могучей юридической службы в судебном заседании). Это история о человеке, который подумал.

Дмитрий Агарков отличается от миллионов своих сограждан тем, что он не стал воспринимать окружающую его действительность как нечто само собой разумеющееся. Потребительские кредиты и банковские карты настолько стремительно стали неотъемлемой частью экономической жизни миллионов семей, что представить себе сегодня жизнь без этих удобных и не таких уж обременительных инструментов, на самом деле, довольно сложно. Еще несколько лет назад взять кредит было осознанным и обдуманным решением, принимавшимся после долгих обсуждений. Сейчас же пара кредиток в кармане – вещь обыденная, а подписание очередной бумажки с крупными или мелкими буквами – будь то гарантия на бытовую технику, контракт с мобильным оператором или договор с банком – дело от силы пары минут. Несколько лет назад была популярна шутка о том, что пользователи компьютеров в России читают быстрее всех в мире: на то, чтобы поставить галочку в окошке лицензионного соглашения им требуется меньше секунды. Шутка давно перестала быть шуткой и отправилась гулять по офлайну. И лишь Агарков по-настоящему всерьез задумался, есть ли в этой шутке доля правды.

О том, какой куш удалось сорвать воронежцу, победившему банковского колосса, не сообщается. Но свою маленькую прибыль наверняка получит каждый, кто перестанет действовать «на автомате» и поддаваться порыву купить что-нибудь ненужное, расплатившись кредиткой, на которую наверняка оформлен договор с мелким шрифтом в сопутствующих бумагах. Или поддаваться соблазну рекламы со «звездочками». Чтобы получить что-то действительно важное, иногда достаточно просто подумать, чего нам стоят деньги, и на что мы готовы – или не готовы – их променять.