Братство как утопия

Аристократ, оставивший блестящую дипломатическую карьеру ради того, чтобы воспитывать крестьянских детей, христианский мыслитель и писатель, автор собственной педагогической системы, Николай Неплюев был явлением уникальным. Человек, который хотел создать утопию… и которому это почти удалось.

Эта выставка – неоценимый материал для тех, кто хочет прикоснуться к духовной истории своей страны. Крестовоздвиженское братство и сама личнойсть Николая Неплюева как в капле воды отражает всею историю России конца XIX – начала XX века, в судьбе этого человека можно увидеть судьбу страны, понять причины событий, происходивших на рубеже веков. Особенно приятна в этом смысле открытость выставки – она не показывает только одну сторону, в ней есть материалы, описывающие и удачи, и неудачи братства, сложности во взаимоотношениях с церковью. Протоиерей Андрей Изакар, прдеседатель Комиссии по канонизации святых Воронежско-Борисоглебской епархии

Потомок древнего дворянского рода, ветвями которого были Шереметьевы и Романовы, Николай Неплюев начал свою карьеру с дипломатической службы в Мюнхене и мог бы уже ни о чем в жизни не заботиться. Но обнаружил, что балы и приемы тяготят его – и вот он, 27-летний аристократ, видит сон, повторившийся несколько раз: «нахожусь в крестьянской избе в обществе крестьянских детей, беседую с ними, и чувствую такую духовную отраду, какой с детства жаждала душа моя».

Позже Неплюев писал о своем решении так: «Для меня стало ясно, что мне надо уйти из общества людей, которые во мне не нуждаются,... уйти от них к тем бедным детям народа, которые нуждаются во мне во всех отношениях... я решил начать с воспитания крестьянских детей в сознательной вере в Христа Спасителя и сознательной любви к нему».

Учить любить и мыслить

Вернувшись в родное имение в Черниговской губернии, в старом домике на территории усадьбы, выделенном ему отцом, Неплюев организовал школу. Первый «набор» состоял десяток учеников из беднейших крестьянских семей. Наряду с просто качественным сельскохозяйственным образованием, необходимым для жизни в деревне, он преподавал классическую музыку, теорию искусств, иностранные языки, литературу. Это была одна из самых удивительных педагогических систем, которую Неплюев выстроил сам. Суть метода состояла в том, чтобы создать для детей правильную среду, в которой они учились бы самостоятельно мыслить. Будучи гениальным педагогом, Неплюев создал уникальную воспитательно-образовательную систему, которая позволяла забитым и забытым крестьянским ребятишкам преобразиться в думающих, обладающих подлинным человеческим достоинством личностей и глубоко верующих христиан.

Главный принцип – воспитание любовью и свободой. Неплюев полностью отменил наказания в своей школе, любое порицание делалось с любовью. Главное было не осудить, а разъяснить проступок. В то же время эта не была полная вседозволенность. Здесь уже действовал принцип добровольной дисциплины, Неплюев учил детей, что для того, чтобы любить, не разрушать, а созидать, важно ограничивать себя, не возводить в абсолют свое Я. Еще школа работала по принципу старшинства: младших детей опекали старшие – Николай Николаевич заметил, что детям проще найти общий язык друг с другом, чем со взрослыми. В школе сложились даже особые «братские кружки», где ученики сами обсуждали те или иные духовные вопросы, ставили целью расти над собой, помогать младшим. Наталья Игнатович, исследователь биографии Н.Н. Неплюева и истории Крестовоздвиженского православного трудового братства

Но самое главное, что лежало в основе жизни школы, была христианская вера. Неплюев считал, что люди должны жить по евангельским принципам любви и свободы. Причем принципы эти должны не соблюдаться формально, а идти изнутри.

Ученики школы не только получали знания, но и приучались к труду – как физическому, так и умственному. Прислуги (сейчас бы это назвали обслуживающим персоналом) в школе не было, все бытовые дела – от мытья полов до работы на учебном поле и в школьном саду – ученики выполняли сами, причем довольно успешно. Посетители школы не раз удивлялись чистоте помещений и общей атмосфере домашнего уюта. Вместо обычных домашних заданий ученики рефераты на философские темы, чтобы научиться отделять главное от второстепенного. Каждый ученик должен был вести личный дневник, чтобы приучаться анализировать свои мысли и поступки. А раз в неделю учителя и ученики устраивали общее собрание, на котором вместе обсуждали все дела школы и делились проблемами или переживаниями.

Как брат брату

Эксперимент удался. Уже первые выпускники школы, воспитанные в традициях общины, решили, что хотят и дальше трудиться вместе. Трое из шести выпускников остались с Неплюевым и положили начало Крестовоздвиженскому трудовому братству. Привыкнув к существованию в тепличной атмосфере любви и добра, они, возможно, просто не знали, как строить свою жизнь во внешнем мире. Да и идея создать общину была не такой уж оригинальной. Однако то, как эта идея была реализована, и принципы, на которых держалось братство, до сих пор притягивает внимание историков и богословов.

– В России традиция братской жизни зародилась еще в XVI веке в юго-западных губерниях, где такое единение было для православных одним из способов сохранить свою веру, – говорит Николай Наумов, президент культурно-просветительского фонда «Преображение» (Москва) и один из организаторов выставки. – К 1917 году в стране было около 700 православных братств, которые творили дела милосердия, оказывали помощь приходам, занимались просвещением. Николаем Неплюевым двигала идея покаяния в его святоотеческом понимании - как устроения жизни на новых, евангельских началах. Он даже написал что-то вроде инструкции для всех сословий в России: что каждому делать, чтобы изменить общественную жизнь.

К 1915 году в общине уже было около 450 человек и 900 наемных рабочих. Члены братства поддерживали огромное хозяйство — у них были свои пастильное производство, сырный завод, фермы. На полях они установили душевые кабинки, а между домами наладили телефонную связь — немыслимые по тем временам удобства. Братство просуществовало до 1920-х годов, но даже после того, как оно распалось, потомки членов братства на удивление сходились в своих воспоминаниях о дедах – обо всех о них говорили, как о людях образованных, культурных, думающих, наделенных чувством собственного достоинства и глубоким внутренним благородством. Идеи Неплюева реализовались почти как утопия – современники вспоминали, как по усадьбе Неплюева бродил свинопас с томиком Спинозы.

Неплюев ратовал за воспитание личностей, которые были в состоянии соединять в себе подлинную христианскую веру с высокой культурой. И следы этой культуры – начиная с материальной среды и заканчивая артефактами духовной жизни – сотавляют экспозицию выставки, открывшейся в Воронежском краеведческом музее. Десяток стендов с черно-белыми фотографиями и предметы, сохранившиеся от школы и братства. Открытки с теплыми поздравлениями, письма, дневники. Евангелие в кожаной обложке и рядом – книга о Венеции на английском языке. Щипчики для сахара, серебряные ложки, тарелки из сервиза. Все здесь рассказывает о том, как Неплюев создавал эту самую культурную среду – он считал, что культура должна быть не только внутри человека, она должна начинаться снаружи.

Желающих посмотреть на руины одной из самых удивительных идей рубежа веков и попытаться понять их - немало. Уже на открытии выставке в небольшом зале, отведенном под экспозицию, было не протолкнуться. Как говорят организаторы, выставки, посвященные малоизвестным сторонам истории православия, сегодня интересны многим.

На нашу выставку "Неперемолотые" в Храме Христа Спасителя шел большой поток людей, но особенно удивительно то, что в этом храме всегда много посетителей, зашедших если не случайно, то с другими целями. И вот почти все они задерживались у экспонатов выставки. Сейчас общество устроено так, что мы больше реагируем на какие-то клиповые вещи, воспринимаем лишь фрагменты действительности, а здесь нечто совершенно противоположное, это выставка, которая заставляет думать, здесь много документов, фотографий, которые требуют определенного времени и внимания. И тем не менее она очень востребована. Алексей Наумов, президент культурно-просветительского фонда "Преображение", организатор выставки

Основная идея Неплюева, которой он посвятил всю свою жизнь, заключалась в необходимости покаяния и к единению между христианами, которое осуществляется в христианской общине. Такие общины могут объединиться в трудовое братство, в которых верующие могли бы устроить свою жизнь по вере, жить вместе с братьями во Христе и зарабатывать средства к жизни путём совместной деятельности. В 1901 году Николай Неплюев передал все средства и земли во владение братству.

Повторить нельзя продолжить

После смерти Неплюева в 1908 году почетным членом Крестовоздвиженского братства стала принцесса Евгения Ольденбургская, известная современным воронежцам по сохранившемуся в Рамони оригинальному замку. Причем статус этот не был формальным. Она по-своему воплотила в жизнь идеи Николая Неплюева и его братства реконструировала сахарный завод, для создания рабочих мест открыла конфетную фабрику, которая была известна даже за рубежом, содержала в имении больницу, столовую и школу, поддерживала семьи бедняков.

– Это не было должностью «свадебного генерала», как часто высокородные особы числились в тех или иных организациях, – рассказывает Алексей Евстигнеев, председатель Воронежского малого православного братства во имя свт. Тихона Задонского. – Евгения Ольденбургская действительно искренне интересовалась делами имения. Например, она каждый день проверяла, что едят рабочие, что им готовят, даже сама пробовала блюда из их обеда, чтобы убедиться в их качестве.

Николай Неплюев умер, так и не увидев, как рушилось дело его жизни – в гражданскую войну имущество общины разграбили, большинство Братчиков репрессировали, а пришедшие им на замену необразованные колхозники привели хозяйство в упадок. Однако не видел он и того, как его идеи продолжают жить. Рассказывают даже, что во время оккупации в Великую отечественную один из бывших братчиков перешел линию фронта, чтобы разыскать оставшихся и вместе с ними попытаться возродить Крестовоздвиженское братство. На обратном пути он погиб. Но уже то, что кто-то решился на такой риск ради надежды на возрождение братства, говорит о нем многое.