Андрей Кураев: «Не все, что я говорю – это пурга»

Сегодня, 15 мая, в Воронеже побывал известный богослов, профессор Московской духовной академии, сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, миссионер, автор официального учебника по Основам православной культуры, протодиакон Андрей Кураев. Это уже не первый визит Андрея Кураева в Воронеж. Он уже неоднократно приезжал общаться со студентами факультета журналистики ВГУ, начиная с 2004 года, так как является еще и публицистом.

На двухчасовой открытой лекции «Теология и наука» в ВГУ богослов рассказал о том, почему мусульманские теологи должны спасти мир, чему можно поучиться у героев «Гарри Поттера», проповедовал ли Христос уринотерапию, почему он не считает русский народ богоносцем и чем хорошо, когда в церкви свечки в два раза дороже, чем у бабушки в переходе.

Судьбу мира решат мусульмане

 – Судьба цивилизации зависит от богословов, а не от экологов, айтишников или генетиков, как некоторые думают, – начал «с порога» Андрей Кураев. – Я говорю о своих мусульманских коллегах. Мусульманство – религия ученых. В мусульманстве человек, который 12 лет своей жизни изучал Коран, называется улемом, то есть ученым. Они могут толковать Коран, объяснять его. Но поскольку их много, они могут спорить друг с другом, не соглашаться в некоторых вопросах. И есть вопрос, от которого зависит благополучие и атмосфера всего нашего мира. Речь идет о термине «шахид», что означает богатырь. И вот вопрос, к кому можно применить это термин - к богатырю, который защищает слабых, свою родину, семью, веру? И можно ли его применить к тому, кто взрывает автобус с детьми? Кто он, шахид или подонок? От того, каким будет ответ на этот вопрос, зависит очень многое. Упомянул богослов и о «Пусси райот»:

– В любой религии со временем складываются две школы – школа богословия любви и школа богословия ненависти. Вот например недавняя история с «пуськами» продемонстрировала, что у разных людей одна и та же книга открывается на разных страницах. У одних Евангелие открывалось на страницах, где Христос изгоняет торговцев из храма, а у других – на словах «благословляйте проклинающих вас». Только от нас зависит это выбор. Нет церковного канона, который сказал бы, на какой странице открывать Евангелие. Это личный выбор. Андрей Кураев

Лекция, больше похожая на публичную рефлексию, так или иначе крутилась вокруг возможности связи науки с религией:

– Вот в прошлом году блогосфера активно обсуждала якобы скандальную новость, что в МИФИ, а это наш ядерный центр научный, создана кафедра богословия. Зачем? Нафига попу баян, а физикам – богословие? Казалось бы, это совершенно немыслимая вещь. Я же этому радуюсь. И у меня не корпоративная радость, я просто радуюсь за студентов. Я знаю студентов МИФИ, сам не раз читал им лекции, это одна из самых любимых моих аудиторий, потому что она колючая, она требовательная, ей лапшу на уши не навешаешь. Мне интересно с ними учиться, и я рад за них. Почему? Во-первых потому, что я убежден, что в МИФИ дураки лекции по богословию читать не будут. А это означает, что придут к ним интересные люди. Я думаю (сейчас я обращаюсь к студентам, преподаватели это не так поймут), что не важно, о чем говорит человек, важнее – кто говорит. В университете заходите на соседние факультеты, но слушайте хороших профессоров. Это массаж мозга, гимнастика ума. Пусть ты филолог, и тебе химия не нужна, но ты послушай хорошую лекцию по химии. Ты в ней может не поймешь 99%, наверняка не поймешь. Но может быть какая-то культура мысли, культура речи, культура общения с аудиторией, просто красота доказательности станет для тебя понятнее. И даже если ты неверующий физик, но перед тобой выступает человек умный, интересный, типа митрополита Иллариона, – это интересная школа мысли, работа с текстом. Второй плюс, который получат неверующие физики – а никто их не будет утаскивать из оборонной промышленности, науки и наряжать в рясы – поняв определенную логику и красоту христианской мысли, они не будут поддаваться на сектантские программы типа РЕН-ТВ. И это тоже хорошо, это форма защиты от утечки мозгов.

Дотянуть до Оксфорда

– Есть у меня две печальные занозы, – признался Андрей Кураев. – Одна в левом полушарии, другая – в правом. Значит, заноза в левом полушарии такая, это старая-старая история. Где-то в 1197 году, в Оксфорде найдена убитая женщина. Проводится дознание и мэр города приводит к выводу, что это два профессора Оксфорда так покутили, до убийства дошли, и их вешают. Однако же все это дознание, суд, не убедили преподавателей и студентов университета. Университет объявляет забастовку, студенты и преподаватели отказываются ходить на занятия, требуя вмешательства римского папы в этот конфликт, чтобы они оказались под юрисдикцией папы (а лет за десять до того папа Римский аналогичные права своей буллой даровал Сорбоннскому университету). Конфликт длится долго, семь лет, это огромный срок для студентов. И что они делают? Они не сидят без дела. Они ушли в соседнюю деревню из Оксфорда и там продолжают занятия. Имя этой деревни – Кембридж. Почему для меня этот рассказ – заноза? А потому, что я не могу себе представить аналогичную запись в древнерусских летописях, что в лето от Рождества Христова 1197 профессора Суздальского университета, в знак протеста против насилия Владимирского князя, ушли на Воробьевы горы, и так появился Московский университет. Вот здесь есть вековой зазор.

Другая заноза у меня обозначена 1685 годом – это год создания первого регулярного учебного заведения в России, Славяно-греко-латинской академии, той, что сегодня называется Московской духовной академией, где я, собственно, сейчас и работаю. Почему это заноза? Да потому что Русь-то была крещена в 988 году, а первый университет, первая семинария, появилась в 1685! Семь столетий без школы! Низовая грамотность была массовой, те же новгородские берестяные грамоты, но образовательного конвейера не было. Почему не было, с чем связан этот зазор западно-европейской истории и российской истории? Дело не в выборе православия, но одна из причин может быть в церковно-славянском языке богослужения. Это дар диалектический. С одной стороны, он позволил восточно-европейским народам совершить огромный нравственный прорыв, потому что Евангелие было слышно на понятном языке. Но в этой понятности богослужебного языка. Оказывается, таилась серьезная проблема: язык был настолько понятен, что не возникало потребности его изучить.

«Категорически запрещено думать»

Много говорил лектор о том, как работать с фактами и аргументами. Студентам он посоветовал не брать на веру цитаты, а всегда искать первоисточник и смотреть на текст вместе с контекстом.

– Иду я как-то по улице, никого не трогаю. Вижу книжный развал, а там книжка «Исцели себя сам» Геннадия Малахова. Я беру, листаю, и уже на пятой странице ловлю свою челюсть на уровне пятки, потому что там написано следующее: «Величайший целитель всех времен и народов учил уринотерапии. Так, в Библии сказано: Пей из своего источника». Вы понимаете, да? Я про себя думаю: ну елки-палки, семинарию окончил, аспирантуру окончил, университет окончил, ну не помню я в Библии такого! Прихожу домой – у меня же есть удочка, то есть метод проверки! – открываю электронную версию Библии, вбиваю на поиск цитату. И увы, позор на мои седины, Малахов прав, есть такая цитата. Но есть великое правило герменевтики – если по-латыни, то оно звучит так: нельзя понимать текст в отрыве от контекста. Теперь то же самое по-русски: требуйте долива пива после отстоя пены. То есть когда вам привели сногсшибательный текст, долейте пива, контекст восстановите, тогда может быть сенсация не состоится. Недавно в одном блоге я встретил совершенно замечательную цитату Ленина: «Категорически запрещено думать». И ссылка: собрание сочинений, том такой-то. Правильно. Там такая цитата есть, только стоит запятая: «Категорически запрещено думать, что можно, условно говоря,  каким-нибудь парламентским путем обеспечить победу рабочего класса». Всего лишь обрезка цитаты дает феерический эффект. Поэтому очень важно приучить себя обращаться к первоисточникам, если возможно – к языку оригинала.

– Послушайте, не все, что я говорю – это пурга. Даже если я говорю что-то странное, у меня есть аргументы. И я смогу каждый свой тезис обосновать,

Андрей Кураев

Много говорилось о проблемах теологического образования:

– Теология – это обычная гуманитарная наука. А гуманитарные науки – это такие, которые учат читать, вот и все. Потому что учиться читать надо не только в первом классе. Читают текст, а текст – это не только то, что написано буковками. Поступок человека, сны, жесты, речь, действия - это все текст. И психологи, историки, юристы, философы – мы все читаем, пробуем понять смысл содеянного и сказанного другими людьми и нами сами тоже, потому что и себя мы до конца не знаем. «Художник хотел сказать этой картиной» - дико невежественная формулировка. Художник что хотел, то и сказал, а мы претендуем, что знаем больше.

Выбрать между легким и правильным

Примеры к своим тезисам Андрей Кураев приводил самые экзотические. Так, рассказывая о нравственном выборе, он проиллюстрировал свои слова цитатой из книги про Гарри Поттера: – Если помните, Дамблдор однажды дал замечательную характеристику одному своему ученику: «Когда ему представилось сделать выбор между легким и правильным, он выбирал правильное». Это очень точная формулировка, небанальная. Если бы он сказал «между ложным и правильным», была бы банальность. Бывает, кажется, что легче всего ничего не делать. Но эта легкость – она потом обернется проблемами. Андрей Кураев – Поэтому вопрос «А что будет, если не воспитывать культуру теологической мыли, культуру религиоведческой мысли», он очень серьезный, – продолжил лектор. – Кстати, цена вопроса – миллиард рублей. Именно столько год назад президент Медведев выделил из госбюджета на развитие мусульманского образования в России. Да, понимаю, я сначала тоже сказал: «Ого!». А потом чуть-чуть подумал, и понял, что иначе нельзя. Или мы будем воспитывать наших мусульман, или братья-мусульмане из Ешипта и Саудовской Аравии. ЗА удовольствие жить в мире надо платить. Хотя я, конечно, не буду вас шантажировать, что если не будет создан факультет теологии в рамках ВГУ, то придут страшные мусульмане и всех вас оденут в длинные юбки. Но любое бескультурье – оно мстит за себя. Альтернатива «Основам православной культуры» - это безосновательное неправославное бескультурье. Мне кажется, альтернатива не очень приятная.

Отвечая на вопросы из зала, Андрей Кураев рассказал, что думает о возросшем влиянии церкви на государство.

– Государственные дела и политика - это не одно и то же. Мне неизвестны случаи, чтобы, скажем, государственные посты согласовывались с патриархом. С другой стороны, церковь, конечно, влияет на общество и на политические дела, как такой лоббистский орган, и это нормально, это есть везде, и в США, и в Европе.

Свечка в церкви – просто напоминание для тупых

Прокомментировал богослов и вызывавшие в последнее время бурное обсуждение законодательных инициатив, касающихся защиты чувств верующих.

– Что касается закона об оскорбления чувств верующих (кстати, такого закона нет, есть ряд поправок), то в нашей юридической практике это лакуна, – напомнил Андрей Кураев. – В юридическом языке есть такое понятие - hate crimes, преступления ненависти. В целом я за эти поправки, я считаю, что это хорошая законодательная новелла, но я считаю, что их надо с одной стороны расширить, а с другой – сузить. Во-первых, понятие «оскорбление религиозных чувств» – это очень эфемерная субстанция. Можно говорить об оскорблении религиозных символов, зданий, памятников, кладбищ, святынь, чего-то конкретного. А с другой стороны, эти поправки надо расширить, чтобы не только религиозных вещей это касалось, но и других – оскорбление памятников Великой отечественной войны, скажем.

Много вопросов из зала касались практических сторон христианской жизни – поведения в храме, отношений с близкими, и цен на свечки в церкви, которые стоят дороже, чем у бабушек в переходе.

– Как человек, совершенно не зависящий от церковно-приходской экономики – то есть я не получаю ни копейки от треб или свечных пожертвований – я могу сказать, что я как раз считаю очень правильной такую позицию настоятеля.

Молиться должен человек, а не его свечка. Свечка – не более чем напоминание для особо тупых, а не магическое средство, что я поставлю свечку и все будет хорошо. Андрей Кураев  – Еще один аспект – это жертва: я от чего-то отказываюсь в пользу церковной общины, веры и так далее. И если я ищу свечку по цене в два раз дешевле, то моя жертвенность уже на этом уровне становится сомнительной: я ищу какую-то выгоду, выгадываю пять рублей! Ты должен быть похож на свою свечу: огонек тянется вверх, согревая и освещая окружающих, вот символика христианской жизни – тянись мыслями к Богу и согревай окружающих.