Актер Денис Рожков в Воронеже: «От денег надо отвыкать»

Актер Денис Рожков, известный по роли лейтенанта Антошина в сериале «Глухарь», сыграл Мастера в спектакле по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» в Воронежском концертном зале в пятницу, 3 февраля. Постановка режиссера Сергея Алдонина третий год подряд собрала в Воронеже аншлаг. Из-за большого зрительского спроса организаторы объявили дополнительный показ 20 февраля, но и на него уже все билеты проданы.

Денис Рожков – дебютант спектакля «Мастер и Маргарита». Ранее в роли Мастера воронежцы видели Михаила Химичева. Денис начал репетировать роль осенью 2016 года, и уже в ноябре в составе труппы впервые сыграл Мастера в Иркутске.

В интервью корреспонденту РИА «Воронеж» актер рассказал, почему не расстраивается отсутствию ролей в кино, чем его возмутила комедия «Горько!» и разочаровал главный «оскароносный» номинант «Ла-ла лэнд».

– Денис, в последнее время вас не видно на телевидении и в кино. Почему не снимаетесь?

– Я уже два года не снимаюсь. Не приглашают, не зовут ни в сериалы, ни в фильмы. Если прихожу на пробы, говорят: «Все хорошо, но спасибо, нет».

– Думаете, стали заложником роли из-за «Глухаря»?

– У меня после «Глухаря» было достаточно много работ, я играл не только полицейских. Просто снимать сейчас сложно, денег нет. Из-за кризиса уменьшилось количество проектов. Но я не очень-то расстраиваюсь, что не снимаюсь. Я восемь лет подряд снимался без перерывов каждый день. Это сложно, потому что актеры выхолащиваются и лет через десять уже ничего сыграть не могут – сплошные штампы. Я даже рад, что у меня есть эти два года перерыва. Может, «отдых» и дольше продлится – ничего страшного.

– Роман «Мастер и Маргарита» окутан мистикой, из-за чего многие актеры отказываются играть в его экранизациях и театральных постановках. Когда вы приступили к роли Мастера, не заметили ничего странного?

– Нет. Я вообще отношусь к мистике скептически. Вполне возможно, она и существует, но я не интересуюсь ей. И не стоит туда лезть – черт его знает, чем это аукнется потом. Вообще, не смотрите все эти «битвы экстрасенсов», магия и мистика – чушь собачья!

– После роли Антошина вас называли секс-символом. Екатерина Климова (в спектакле играет Маргариту) – тоже признанный секс-символ отечественного кино. Расскажите, как вам, двум секс-символам, работается вместе?

– Странная вещь: о том, что я – секс-символ, мне все время говорят только журналисты (смеется). Работается нам с Катей нормально: мы же люди, а не секс-символы. Катя – прекрасный партнер, и вообще у нас отличный коллектив. Нет разговоров: «Что ты, я ж секс-символ!» – «Нет, это я секс-символ, а ты никто!».

– Вы наверняка смотрели фильмы и другие спектакли «Мастер и Маргарита». Какие понравились?

– Фильмы я смотрел, была пара попыток. Но это невозможно экранизировать! Да и спектакль сделать довольно сложно. Работа Сергея Алдонина – одна из немногих близких к роману по атмосфере. Чем книга отличается от любого фильма или спектакля? Тем, что ваше воображение рисует картины, которые вам не покажут ни в каком кино и спектакле. И это самое ценное. Кто-то из великих режиссеров сказал: «Самый лучший фильм – это хорошая книга». Я с ним согласен. Вообще, экранизации хорошей литературы, на мой взгляд, чаще всего обречены на провал. Вплоть до «Войны и мира» Сергея Бондарчука. Да, это признанный фильм, но если сравнить с книгой, – небо и земля. То же самое с «Тихим Доном». Я знаю только две экранизации, которые равны оригиналу – «Несколько дней из жизни Обломова» Никиты Михалкова и «Собачье сердце» Владимира Бортко. Все остальные экранизации сильно проигрывают первоисточникам.

– До «Мастера и Маргариты» вы приезжали в Воронеж с антрепризой «Мужики не танцуют стриптиз». Почему в этом спектакле все герои раздеваются, а ваш – нет?

– Я отказался. В этом спектакле участвую исключительно по финансовым соображениям. Скрепя сердце в нем играю. А не раздеваюсь потому, что, во-первых, я не стриптизер. Во-вторых, голое тело на сцене некрасиво – ни женское, ни мужское. В-третьих, я не терплю всякого рода пошлости и всех этих хохотков.

– В одном интервью вы раскритиковали современные российские комедии. Неужели у нас все так грустно с кино?

– Я говорил о конкретной картине – «Горько!». Комедии-то разные бывают. «Афоня» – тоже комедия. Я не против алкоголя на экране, но когда он является главным действующим персонажем, как в «Горько!», грустно становится за жанр.

– Какие из новых фильмов можете похвалить?

– «Тряпичный союз» Михаила Местецкого посмотрел, очень понравился. «Викинг», «Рай» и «Притяжение» еще не видел. Вполне возможно, что фантастика у нас сделана неплохо. Хотя, честно сказать, американцев мы уже никогда не перегоним. Пора бы успокоиться на этот счет. Лучше снимать то, в чем было сильно советское кино – человеческие истории. А спецэффекты и компьютерную графику отодвинуть на второй план. Я не особо гонюсь за новинками – желания особого нет. Поэтому заранее сказать, что фильм плохой, не могу. Хотя, если не кривить душой, это правда. Взять тот же «Викинг». Снимать историческое кино – сложно, затратно, требуется огромное количество суперпрофессионалов: реквизиторов, костюмеров, декораторов, гримеров – ведь речь идет о создании эпохи. Плюс в таких фильмах очень важна история. А у нас в последнее время сильно хромает история. Есть весь антураж, а после просмотра задаешься вопросом: а про что это было? Выходишь из кинотеатра и толком не можешь вспомнить ни одного кадра. Это не огульное хаяние всех и вся, просто в нашей киноиндустрии есть определенный кризис. Есть фильмы, которые ты надолго запоминаешь, а есть те, которые не вспомнишь больше никогда, даже разговор про них не заведешь. Самая лучшая работа, которую я видел за последнее время, это «Молодой папа» про папу римского с Джудом Лоу в главной роли режиссера Паоло Соррентино. Он сумел вывести понятие сериала на новый уровень. Самый крутой режиссер современности, новый Феллини или Антониони.

– А как вам нынешний рекордсмен номинаций на «Оскар» мюзикл «Ла-ла лэнд»?

– Достаточно пустая картонная история, не понравилось. Смотрел в кинотеатре нон-стоп этого режиссера: сначала показывали «Одержимость» – прекрасный фильм, я его уже четыре раза видел, а потом – «Ла-ла лэнд». На мой взгляд, такие мюзиклы в 50-е годы можно было снять. И было бы классно. А сейчас к кино уже другие требования. Главная героиня не произнесла ни одной строчки из спектакля, который сама написала. Сценаристы хоть бы заморочились и написали полстраницы текста, чтобы мы понимали, о чем она там играет свой спектакль. И второй красавчик – который ни разу за фильм толком ничего не сыграл. Он так любит джаз – так ты сыграй мне джаз, старик, чтобы я понял, какой джаз ты любишь, как ты его понимаешь! А они просто попели, потанцевали и разбежались.

– У вас взрослый сын, ему через год уже в армию. Пойдет служить?

– Если не поступит, то пойдет – он сам так сказал, и я его только поддерживаю. Главное, чтобы на войну не послали. Война – это дело бессмысленное и глупое, особенно в XXI веке. У нас с сыном договор: он поступает сам, без какой-либо помощи. Ваня хочет учиться на экономическом, но там большой конкурс.

– Не обидно, что он выбрал экономическую профессию, а не актерскую?

– Хорошо, что он не хочет быть актером, не дай бог вообще никому заниматься этой профессией! У нас в стране столько династий певцов и актеров, и ничего хорошего в этом нет. Вот династия хирургов – там можно передавать ремесло. Династия плотников может быть, военных. А династии певцов или актеров не может быть – не могут все члены семьи быть равно талантливыми! Просто люди идут по накатанному пути. Я знаю только одну династию, у которой все носят ген талантливости, – это Ефремовы. Там хоть дедушка, хоть отец – хорошие актеры. А что, если у тебя родился ребенок без искры таланта? И он захочет пойти по актерским стопам дедушек, прадедушек. Ну и будет фиговый актер. Мне известны такие примеры. Зачем это нужно?

– И главное, им не стыдно.

– А им и не должно быть стыдно, это больше вопрос к родителям. Хотя есть история Константина Райкина, которому в начале карьеры зрители писали, чтобы он ушел со сцены, не позорил имя великого отца. Но он добился того, что стал прекрасным артистом. Доказал, что тоже талантливый человек, актер и режиссер.

– В молодости вы перепробовали массу профессий: подрабатывали грузчиком в пекарне, монтировщиком сцены, журналистом, официантом, аниматором, видеомонтажером. Что бы из этого сейчас могли повторить? От чего руки не отвыкли?

– Ничего. Все подработки были вынужденными, набор жизненного опыта. Я хочу своим делом заниматься, я актер все-таки. Вот третий год на трубе учусь играть, занимаюсь у преподавателя. Для себя. Может, лет через 10 создам джаз-бэнд. С трубой не расстаюсь, даже на гастроли беру, репетирую.

– У вас в кино сейчас нет ролей, работаете только в театре, на жизнь хватает?

– Хватает. От денег надо отвыкать. Деньги – это далеко не все. Сейчас так мир устроен, что все вокруг денег вертится. А 100 лет назад у ребят не было денег, и они писали хорошие книги, прекрасные стихи и музыку гениальную. Когда Евгений Вахтангов ставил «Принцессу Турандот», артисты жгли последнюю мебель и ели хрен с маслом, но сделали солнечный спектакль. Чем быстрее ты отвыкнешь от денег, скажешь себе, что это не главное, не цель, а средство, возникнут другие варианты.

– Ваша жена Ирина поддерживает эту мысль?

– Да. После окончания института мы десять лет жили без денег практически, и все нормально. В нашей стране люди не успевают привыкнуть к деньгам. Деньги к нам не попадают. Как при царе не попадали, как при коммунистах не попадали, так и сейчас не попадают. Мне жалко пенсионеров, которые просят милостыню. Детей жалко, которые в детдомах живут, и их там неизвестно чем кормят и жутко с ними обращаются. А если взрослые адекватные люди считают, что их жизнь закончилась, потому что у них нет денег, тогда надо действительно заканчивать ее. Может и не стоит жить, если вы только ради денег живете?